«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

12,1 %, приблизительно в два раза, хотя в марте – октябре 1917 г. Временное правительство получило от повышения только прямых и косвенных налогов на 295 млн руб. больше, чем царское – за тот же период предыдущего года. Отмеченное понижение произошло, прежде всего, потому, что в 1917 г., сравнительно с 1916 г., доля доходов от выпуска бумажных денег выросла с 19,7 до 42,9 %, в два раза. Временное правительство увеличивало эмиссионное право Государственного банка 4 марта 1917 г. – на 2 млрд руб., 15 мая – на 2 млрд и 11 июля – на 2 млрд, всего – на 6 млрд. Если царскому правительству для увеличения упомянутого права на 6,2 млрд понадобились два с половиной года войны, то Временному правительству, для увеличения на меньшую сумму в 6 млрд, – лишь пять месяцев. С марта по октябрь 1917 г. было выпущено бумажных денег почти столько же (7 340 млн руб.), сколько их выпустили за все предыдущее время войны (8 317 млн). После победы Февральской революции каждый месяц в обращение поступала сумма, приблизительно в четыре раза большая, чем за месяц войны до революции (1 048 млн руб. против 264 млн руб.). Если с июля 1914 до марта 1917 г. бумажные деньги покрывали приблизительно 30 % всех военных расходов, то с марта по сентябрь 1917 г. – почти 80 %. Таким образом, усиленная денежная эмиссия стала для Временного правительства, в отличие от царского, главным источником покрытия расходов.

После Февральской революции 1917 г. была введена хлебная монополия и государство вступило на путь регулирования потребления. Циркуляром от 7 марта 1917 г. министр предложил местным органам обсудить вопрос о запрещении выпечки для продажи сдобных булок, куличей, пряников, пирогов, тортов, пирожных и всякого рода печенья из сдобного теста и в случае положительного решения вопроса провести это решение в жизнь. Наряду с этим проводится ряд мер по организации потребления в количественном отношении. Положением от 25 марта 1917 г. устанавливались нормы отчуждения хлеба у его владельцев, имеющих излишки хлеба. Причем нормы отчуждения имели в виду обеспечить посевные, кормовые и продовольственные потребности хозяйств. Продовольственные нормы равнялись 50 фунтам на душу вообще и 60 фунтам на одиноких рабочих в месяц. Закон от 25 марта 1917 г. устанавливал предельные нормы потребления сельского населения и других владельцев хлеба. Приказом министра земледелия от 29 апреля 1917 г. вопрос о нормировке потребления получил дальнейшее развитие. В городах и поселениях городского типа основные нормы душевого потребления устанавливаются в 30 фунтов муки и 3 фунтов крупы на месяц. Для лиц, занятых тяжелым физическим трудом (по определению местных комитетов), устанавливается дополнительный паек в 50 %. Все указанные нормы являются предельными, но население не получает права требовать фактического снабжения и в размере их. Род и сорт выдаваемых продуктов определяется по совокупности условий местными продовольственными комитетами. Для губерний и областей, на которые не простирается действие закона от 25 марта 1917 г., про довольственным комитетом с утверждения министра предоставляется право делать отступления от изложенных правил[195].

В дальнейшем нормы потребления подвергаются различным изменениям. Так, приказом министра продовольствия от 26 июня 1917 г. нормы потребления сельского населения оставляются в прежнем размере, а нормы потребления городов и селений городского типа определяются в 25 фунтов муки и 3 фунта крупы. Лицам же, занятым тяжелым физическим трудом, предлагается обязательно выдавать увеличенный хлебный паек, но не свыше 37,5 фунта муки. Далее правила 6 сентября 1917 г. понижают предельную норму потребления для сельских местностей и вообще для владельцев хлебов, подпадающих под учет хлебных запасов, до 40 фунтов зерна на душу на месяц и 10 золотников крупы в день (3 фунта в месяц). Для взрослых рабочих-одиночек зерна полагается 50 фунтов (в Сибири и Степном крае нормы потребления выше: 50 фунтов на душу и 60 фунтов на взрослого рабочего-одиночку). Наконец, приказом от 20 сентября 1917 г. нормы потребления сельского населения оставляются прежние, а нормы потребления для населения городов и селений городского типа устанавливаются на месяц в 25 фунтов муки и 3 фунта крупы, а для лиц, занятых тяжелым физическим трудом, – увеличенный паек, но не свыше 36 фунтов муки на месяц[196].

Приказ от 29 апреля 1917 г. предлагает производить выдачу продуктов исключительно по карточной системе во всех городах и поселениях городского типа. Определить форму распределения в сельских местностях предоставляется местным продовольственным комитетам, причем равномерность распределения и здесь должна быть гарантирована тем или иным документальным способом. Что касается самой карточной системы, то она распространяется на все население городского типа, исключая воинские части. Карточки устанавливаются: а) индивидуальные, б) коллективные, в) добавочные для лиц, занятых тяжелым физическим трудом, г) «для приезжающих» – с ограниченным числом талонов, д) для выдачи хлеба посетителям ресторанов, трактиров и т. п., такие карточки могут изготовляться с дробными талонами. Талоны или содержат указание на размер нормы потребления, или не содержат такого указания, и в этом случае нормы определяются продовольственными органами каждый раз на известный период. В соответствии с тем, что установлены лишь предельные нормы потребления, продовольственные карточки носят только ограничительно-распределительный характер в пределах этих норм и не дают права требовать выдачи хлеба обязательно в размерах нормы. При введении карточной системы берутся на учет те пекарни, булочные, рестораны, буфеты и места отпуска хлеба, которым будет выдаваться хлеб для переработки или отпуска населению. С введением карточной системы хлеб отпускается только по карточкам и только из тех торговых предприятий кооперативных и других общественных учреждений, которые взяты на учет. Для ускорения отпуска продуктов потребители приписываются к определенным местам продажи. Устанавливается контроль за выполнением карточной системы. С.Г. Струмилин (заведующий отделом статистики Народного комиссариата труда и ВЦПС и профессор МГУ) писал: «В Москве начали распределять по карточкам сахар – с 16 августа 1916 г., но лишь с момента революции, с марта 1917 г. начались выдачи хлеба по карточной системе. С июня 1917 г. карточки распространились на крупы, в июле – на мясо, в августе – на коровье масло, в сентябре – для яиц, в октябре – на растительные масла, в ноябре и декабре 1917 г. – на кондитерские изделия и на чай. Аналогичную картину наблюдаем мы в Петрограде и в других городах»[197].

Цены с начала революции начали существенно расти. Московский агент пароходства «Самолет» Н.П. Окунев в своем дневнике среди прочего упоминал и социально-экономическую ситуацию в России. Так, 3 января 1917 г. он записал: «Обывательские стенания: грибы – 5 руб. 20 коп. фунт, масло подсолнечное – 10 руб. пуд, сахар – 28 коп. фунт, масло русское -2 руб. 80 коп. фунт, сливочное – 3 руб. 40 коп. фунт, сметана – 1 руб. фунт, молоко – 30 коп. бутылка, говядина русская – 75 коп. фунт, колбаса -2-3